Принцип одновременности, страница 4

Соответственно, гештальтисты осторожно относятся к категориям, которые легко становятся постоянными ярлыками, и к описаниям, которые превращаются в фиксированные описания ситуации. Так, вместо деления людей на «ретрофлекторов» и «не-ретрофлекторов», мы думаем о ретрофлексии как процессе, к которому мы временами обращаемся, что определяется некоторыми обстоятельствами. Даже тот, кто часто ретрофлексирует, не делает этого всегда. Как подчеркнул Левин (1952):

«Данное состояние человека соответствует разнообразным видам поведения, и значение его может возникать только при совместном рассмотрении поведения и ситуации».

Поэтому, давайте будем осторожными с тенденцией систематизировать, производить постоянные и фиксированные категории и определения. И в то же время давайте будем осторожными с созданием фиксированного Гештальта или новой дихотомии, в которой «мы никогда не будем использовать диагностические категории».

5. Принцип возможной значимости

Принцип утверждает, что никакая часть целостного поля не может быть исключена из рассмотрения как не относящаяся к делу, хотя она и может казаться тривиально простой, обыденной и повсеместно известной. Все в поле является частью целостной организации и потенциально имеет значение. Гештальт-терапевты интересуются «очевидным», наполняя новым значением то, что стало незаметным и автоматически привычным, принимается на веру или чему не придается значения.

Так, в терапии, например, привычные манеры, стиль движений или речи могут рассматриваться большинством людей, включая клиента, «устойчивыми» личностными чертами, фиксированными характеристиками, а, поэтому, принимаемыми как данность и как нечто, не относящееся к существу дела. Хотя в гештальт-терапии и теории поля ничего не может а priori исключаться из рассмотрения и исследования.

Если мы приведем аналогию с критичным просмотром картин на художественной выставке, то это, как если бы теоретик не удовлетворялся только взглядом на сами картины, а был бы открытым, по меньшей мере, той возможности, что стиль рамки может играть важную роль в создании восприятия картины, или что контекст выставки в целом задает определенный комментарий к природе картин.

Эта открытость чему-либо в поле не является призывом к тому, чтобы до истощения рассматривать и согласовывать вклад каждого и любого влияния на реальность индивида или группы. Это было бы не только невозможное и не имеющее определенной цели упражнение, ведущее нас к статичной концепции поля, но это и не является необходимым. Поле вполне организовано, и то, что является наиболее значимым или насущным легко обнаруживается в настоящем. Вместо уморительного документирования всего, что входит в поле, внимание можно направить на то, что сейчас настоятельно относится к делу или является интересным - и само это покажет, как поле организовано в данный момент. Суть же здесь в том, что диапазон возможно значимых объектов не ограничивается лишь некоторыми частями целостного поля.

Примером может быть ситуация, когда специалист медик объясняет пациенту причину его болезни, и сама врач может вообразить, что для пациента значимым является то, насколько понятно она разъяснит ему эту информацию. Однако представьте себе, что на самом деле наиболее важными вопросами для пациента (т.е. интересующими его более всего в настоящий момент) были степень личного интереса доктора и теплота (или ее отсутствие), с которой она говорила в процессе разъяснения информации. И именно это было стержнем, который организовывал поле для пациента, а не просто содержание информации. Подобно этому, можно жестко придерживаться запланированной повестке мероприятия, не оставляя пространство чему-либо возникающему в данный момент, в связи с тем, что критерии определения того, что является существенным, жестко фиксированы. Реальность же в том, что мы должны быть открытыми текущей конфигурации поля, вне зависимости предвидели мы ее заранее или нет.

Есть определенный аспект поля, который весьма часто может быть настолько «незаметным», что будет постоянно казаться не имеющим значения: это присутствие наблюдателя. Хотя наблюдатель или комментатор, или исследователь всегда являются частью целостной ситуации и не могут быть удалены из нее без потерь. Подобным образом в Гештальт группах, которые проводились ранее, присутствие «горячего стула» было очевидно важной частью создания контекста того, что происходило в группе. Так же, как и присутствие видеокамеры может оказывать глубокое влияние на целостную ситуацию. Принцип возможной значимости напоминает нам, что принятие во внимание целостной ситуации означает принимать потенциальную важность и значимость всех аспектов поля.